Сечкин Николай Иванович – стрелок 685-го стрелкового полка (193-я стрелковая Краснознаменная дивизия, 65-я армия, Центральный фронт), ефрейтор.
Родился 5 января 1925 года в деревне Обжи ныне Хомутовского района Курской области в крестьянской семье. Русский. Окончил 4 класса. Работал в колхозе. В октябре 1941 года Хомутовский район был оккупирован германской армией. В период оккупации Н.И.Сечкин с 1942 по март 1943 года воевал в Брянских лесах в партизанском отряде.
После освобождения района советскими войсками, в ходе которого партизанский отряд соединился с регулярной частью Красной Армии, в марте 1943 года был призван в армию.
Сражался в 193-й стрелковой дивизии 65-й армии на Центральном и Белорусском фронтах.
Во время Курской битвы с 5 июля до конца августа его дивизия находилась в обороне в районе восточнее Севска на северо-западном фасе Курской дуги.
С 26 августа по 30 сентября 1943 года Н.И.Сечкин принимал участие в Черниговско-Припятской наступательной операции Центрального фронта, в том числе освобождении городов Севск, Новгород-Северский, форсировании рек Сев, Десна (дважды), Сож. В октябре 1943 года, возобновив наступление, 193-я стрелковая дивизия форсировала Днепр северо-западнее города Лоев (Гомельская область Белоруссии).
Н.И.Сечкин во время оборонительных боев на Курской дуге под Севском уничтожил из снайперской винтовки 11 солдат и офицеров противника. В ходе наступления на подручных средствах форсировал реку Сож, в составе полка участвовал в боях за плацдарм. При отражении двух контратак на правом берегу реки Сож гранатами уничтожил 5 вражеских солдат, захватил пулемет противника. Одним из первых 14 октября 1943 года переправился через Днепр вместе со штурмовой группой и участвовал в захвате плацдарма на его правом берегу. Был тяжело ранен.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 30 октября 1943 года за мужество и героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, Сечкину Николаю Ивановичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
В 1944 году Н.И.Сечкин был демобилизован по ранению. Поселился в Москве, работал зубным техником в госпитале.
Жил в Москве. Умер 3 января 2019 года. Похоронен на Троекуровском кладбище в Москве
Награжден орденами Ленина (30.10.1943), Отечественной войны 1-й степени (11.03.1985), медалями, в том числе, медалью «За отвагу» (04.10.1943).
Родился он в 1925 году в деревне Обжи Хомутовского района Курской области. Отца еще до войны призвали в армию, а мать вскоре эвакуировалась. Коля с друзьями остался. Из деревни он никуда уезжать не хотел. - Да, я остался, - говорит он. - Куда ехать? Где нас кто ждет? События, как вы знаете, развивались очень быстро. Первая мысль у нас была: попроситься в одну из наших частей. Но нас не взяли, им не до нас было. Мы даже хотели свой отряд создать. Словом, пока думали и решали, пришли немцы и тут же заговорили, что нас могут забрать и увезти в Германию. Мы решили бежать к партизанам, о которых в деревне уже знали. Они находились в лесу, в 8-9 километрах... Но это надо было сделать так, чтобы никто не знал и не видел, потому что уже был приказ немецкого командования: партизан и связанных с ними вылавливать и расстреливать. Убегали рано утром. В лес вошли еще затемно, и нас сразу остановил часовой: «Стой! Вы кто такие?» Мы сказали, что из деревни идем, чтобы найти партизан. «А зачем они вам?» - «Хотим, чтобы нас к себе взяли». - «Вы что ж, хотите воевать?» Говорим: «да». «Тогда идите к командиру». И он указал направление. Мы прошли несколько метров и увидели лагерные шалаши и группы мужчин. Заметив нас, они повернулись в нашу сторону. Мы подошли и сказали, что нам нужен командир. Один из стоявших, мужчина в полувоенной форме, сказал: Я командир... А вы кто такие и откуда? Мы сказали. Он нас окинул взглядом и строго спросил: - А где ваше оружие? - У нас его нет... - У нас для вас его тоже нет. Мы принимаем только с оружием. Достанете – приходите... И тут мы вспомнили о брошенных в деревне нашими войсками и немцами машинах и о бое, который несколько дней шел перед лесом. В деревню возвращались по одному и как можно незаметней. И сразу начали искать. За следующую ночь мы его набрали столько, что еле унесли. Это были и автоматы, и винтовки, и гранаты. Командир, как только увидел, широко улыбнулся: - Вот это другое дело... Так мы остались в Хомутовском партизанском отряде, а на второй или третий день нас взяли на выполнение боевой задачи: взрыв моста... И так почти каждый день: разведка, взрывы, обстрел немецких колонн... действовали, как правило, ночью или на рассвете. - А как в армию попали? - спросил я. - Очень просто. Когда Красная Армия освободила наш район и Брянские леса, несколько человек, в том числе и я, изъявили желание продолжить службу в регулярных частях. Я попал в 685-й стрелковый полк 193-й стрелковой дивизии. А первым моим командиром батальона был капитан Николай Федорович Костров. Меня поставили на все виды довольствия, выдали форму и вручили винтовку. …Мы стояли тогда в обороне под Севском, а потом пошли в наступление на Новгород-Северский. К тому времени я подучился на снайпера и под Севском открыл свой боевой счет. Вообще, снайпер должен действовать с напарником. А я вылез как-то один, залег в окопчик и наблюдаю. Смотрю – идет немецкий офицер с девушкой. Я выстрелил, офицер сразу же упал, а девушка закричала. Немцы открыли огонь. Отлежавшись в окопчике, я вернулся к своим и доложил начальнику, что убил офицера. А он мне: «Я тебе не верю». Мне обидно стало, первый раз и не поверили, надо было с напарником идти! На другой день, рано утром, вижу – метрах в пятистах немец копает окоп и выбрасывает землю. Я подозвал командира, который не записал мне офицера: «Скорее, скорей!». «Что скорей?». «Смотрите! Сейчас вылезет немец, будет землю разбрасывать». «Давай, давай стреляй быстрее!». И в бинокль наблюдает. Я прицелился, выстрелил, немец упал. «О, – говорит командир, – ты молодец, меткий стрелок, пожалуй, вчерашнего офицера я тебе тоже запишу». Взяли Новгород-Северск и пошли дальше. Дошли до реки Сож. …На Соже шла подготовка к наступлению. Артиллерийская дуэль не прекращалась ни днём, ни ночью. В небе то и дело появлялись самолёты. Только наши уйдут, немецкие приходят. Перед нашим батальоном на реке был небольшой островок, на котором находились наши наблюдатели. С ними поддерживалась телефонная связь. При очередном налёте провод был перебит, связь прекратилась. Комбат мне: - Коля, надо восстановить связь! Я вскочил, а он: - Не поднимайся... Заметят - сразу снимут... Я взял длинный шест, прошёл в первую траншею, стараясь быть как можно незаметней, выполз и направился в сторону острова. Над головой просвистело несколько пуль. Заметили. Ещё чуть прополз, потом надел на конец шеста каску и приподнял над травой. И вдруг - щёлк. Я опустил, посмотрел - сквозное отверстие. Чуть подождал, переполз в сторонку и направился дальше. Нашёл порыв, соединил провод - и обратно. Теперь было проще: скатился в небольшую низинку и скрылся от наблюдения. Через два дня наши части перешли в наступление. Противник сопротивлялся, но уже через час оборона его была прорвана, и мы быстро стали продвигаться к Днепру. Мы остановились в небольшом лесу. И тут заговорили, что приехал командующий фронтом генерал Рокоссовский. Комбату приказали построить батальон. Мы встали, ждем. Смотрим, действительно он идёт вместе с командующим армией. Командир батальона доложил, пожал руку, прошёл вдоль строя и говорит: - Товарищи, перед нами Днепр. Мы должны его форсировать, и чем быстрее, тем лучше, пока враг не закрепился и не создал оборону, которую потом придётся прорывать и нести большие потери. Есть желающие пойти первыми? Я вызвался первым. Комбат с Рокоссовским подошли ко мне. - Ну что ж, товарищ Сечкин... На вас будет смотреть не только ваш батальон, а вся армия. От вашего успеха будет зависеть успех всей операции. Задача очень ответственная, и не скрою - связана с большим риском для жизни. Но её надо выполнить. Вы готовы это сделать? - Готов, товарищ генерал ! Потом пожал мне руку и, пожелав успеха, ушёл. Я подобрал ребят, и мы стали готовиться. Утром, чуть забрезжил рассвет, подтащили и спустили на воду лодку. Батальон тоже уже весь был в готовности... Только мы отплыли от берега, артиллерия открыла огонь по противнику, мы со всех сил налегали на вёсла: хотелось как можно быстрее пересечь реку и причалить к тому берегу. Немцы, заметив нас, открыли ураганный огонь изо всех видов оружия. Вода, казалось, кипела, обдавая нас брызгами. А берега всё не было! А когда до него оставалось всего несколько метров, пулемётная очередь прошила нашу лодку, и она стала тонуть. Подняв автоматы над головой, устремились к берегу. Как только выскочили, стали забрасывать траншею гранатами и стрелять из автоматов. Вскочили в траншею, расстреляли всех, кто там был, затем схватили с первых убитых шинели, надели на себя и побежали дальше, бросая гранаты и ведя огонь. Думаю, что наши такие нахальные действия для немцев были в определённой степени неожиданностью. Потом, как и было приказано, мы выскочили из траншеи и побежали в сторону высотки: её захват был очень важен! Здесь были убиты два моих товарища, а я серьёзно ранен. Говорили, что за нами с наблюдательного пункта полка всё время следил сам Рокоссовский. Своё обещание он сдержал: представил меня к званию Героя Советского Союза, а "Золотую Звезду" и орден Ленина мне вручал в Кремле Михаил Иванович Калинин.
Примечание. В воспоминаниях Н.И.Сечкина, размещенных на этих сайтах, присутствуют некоторые несоответствия, вероятно, связанные с неточностью записи. Например, С.А.Ковпак не командовал Хомутовским партизанским отрядом. Дать свое согласие на переход Героя в регулярную армию он также не мог, так как в марте 1943 года С.А.Ковпак со своим соединением, вышедшим в рейд из Брянских лесов 25 октября 1942 года, находился северо-западнее Киева, на реке Тетерев. Поэтому абзацы, связанные с С.А.Ковпаком, здесь выпущены.
