Последний день сентября был ознаменован блестящим итогом форсирования Днепра. Наши войска к концу месяца совершили броски через Днепр во многих районах на протяжении 750 километров фронта, завоевав у врага на правом берегу свыше 20 плацдармов.
Враг хотел во что бы то ни стало восстановить свой днепровский вал. Гитлеровцы вводили в бой все новые и новые силы. К началу октября перед нашим фронтом дрались на стороне врага 20 пехотных, 2 моторизованные и 7 танковых дивизий. 660 танков и более 600 самолетов имелось здесь у гитлеровцев.
Заявки из штаба наземной армии на боевые вылеты стали поступать все чаще и чаще. Это и понятно: фашистские танки, мотопехота врага рвались к Днепру, стремясь сбросить наших десантников в реку.
Вспоминается такой эпизод.
Группу штурмовиков вел один из опытнейших командиров эскадрилий — капитан Василий Федорович Зудилов. Он ветеран корпуса, еще до выхода к Днепру совершил 140 боевых вылетов. Не раз приходилось ему отбивать атаки вражеских истребителей, пробиваться сквозь бешеный зенитный огонь, сажать горящий самолет. Но не было случая, чтобы Василий Федорович дрогнул в бою или потерял управление группой.
И на этот раз офицер Зудилов уверенно вел восьмерку ИЛов. На подходе к моему командному пункту он доложил о готовности к работе. Я уже хотел сказать «добро», но вдруг увидел высоко в небе, между облаками, на высоте 3 тысячи метров, две группы «мессеров». Их было больше 20, а группу наших штурмовиков прикрывали только две пары истребителей. Конечно, «мессеры» могли связать их боем и сбить, затем напасть на штурмовиков. На мгновение стало как-то не по себе, тревожно и жутко. Не медля ни секунды, дал команду:
— Зудилов! Квадрат... встать в круг.
— Не понял, прошу повторить,— отозвался капитан Зудилов и назвал свой маршрут и квадрат.
Я снова назвал квадрат, в котором штурмовики должны встать в оборонительный круг, и добавил:
— В воздухе «мессеры».
— Вас понял,— наконец-то доложил ведущий группы, и я увидел, как он заложил крутой вираж, а за ним вся группа пошла к позициям наших зенитных батарей, над которыми Зудилов перестроил боевой порядок штурмовиков — левый пеленг в оборонительный круг.
Вражеские истребители еще раньше заметили наших штурмовиков. Ох как заманчива для них была эта добыча, как бы они накинулись на ИЛы! Но теперь истребители противника были поставлены в невыгодные условия. Они находились над нашей территорией, где имелись зенитные батареи. Кроме того, ИЛы уже заняли прочный оборонительный круг и сами были готовы дать огневой бой, защитить себя огнем пушек и пулеметов.
— Почему ИЛы застряли? — поступил ко мне запрос от командующего наземной армией генерала Жмаченко, заявку которого мы были обязаны выполнить.
— Над целью будут через десять минут, отбиваются от «мессеров», — доложил командующему.
Наш расчет оправдался. Группа «мессеров» еще походила минут десять над ИЛами, попыталась сунуться к ним, но попала под огонь зениток и вынуждена была уйти: кончалось горючее.
— Зудилов! Разрешаю работать. Цель прежняя,— передал я команду штурмовикам.
— Вас понял,— ответил капитан Зудилов.
Он вновь построил группу в левый пеленг и повел ее за Днепр, громить вражескую группу, контратаковавшую наши наземные части. И как только «ильюшины» появились в заданном квадрате своей цели, там началась настоящая канонада. Дробно заухали вражеские зенитки, залились лаем зенитные пулеметы. И в этот оркестр вплелись глухие взрывы бомб, сброшенных нашими штурмовиками. За правобережными крутыми откосами потянулись космы серого дыма. Значит, ИЛы сделали свое дело — горели вражеские танки, тягачи, автомашины.
— Молодцы горбатые, — сообщил мне командарм Жмаченко после того, как ИЛы один за другим, прижимаясь к самой воде, пронеслись низко-низко над иссиня-серой гладью Днепра и исчезли за темно-зеленым сосновым перелеском.— Летчики сделали свое дело. Запиши на их счет: подожгли четыре танка, две самоходки, штук восемь автомашин. А главное, прижали врага к земле. Спасибо!

...Наступило хмурое туманное утро 3 ноября. В 8 часов утра загрохотали орудия, минометы, рванули залпы «катюш». Мимо наших командных и наблюдательных пунктов прошло несколько танковых рот. На бортах машин белой краской был написан боевой лозунг: «Даешь Киев!» Танки спустились вниз, прогромыхали к переднему краю, достигли невысоких холмов и скрылись в тумане.
Туман для нас, авиаторов, это хорошо и плохо. В то утро ни один вражеский самолет не взлетел, и враг с воздуха не мог видеть, что творилось на плацдарме. Это хорошо. А плохо потому, что мы утром тоже не летали. Только к 11 часам дня, через три часа после начала артподготовки, туман растаял, видимость улучшилась, и мы начали боевые вылеты.
Группы ИЛов пошли за Днепр. Выше них, цепляя крыльями за космы серых облаков, летели пары ЯКов, шли девятки пикирующих бомбардировщиков ПЕ-2. После первого боевого вылета вскоре вновь повели свои группы штурмовиков наши испытанные ведущие В.Зудилов, И.Могильчак, З.Макаров, Г.Береговой, Н.Павленко, И.Ермаков. В этот день особо отличился летчик Ермаков. Его группа за день совершила три боевых вылета и уничтожила 13 вражеских танков и 26 автомашин.
Летчики 2-й воздушной армии сделали 3 ноября более 900 самолето-вылетов. Они совершили бы и больше, но до 11 часов дня не давала возможности летать погода. Авиаторы 5-го ШАК совершили 315 самолето-вылетов.
Хочется показать мастерство и сметку летчиков-штурмовиков группы Василия Зудилова, их стремление нанести как можно больший удар по врагу еще вот на каком примере. Зудилов привел группу точно в заданный район. Вслед за ведущим самолеты последовательно один за другим входили в пологое пикирование, сбрасывали бомбы на цель, затем огнем пушек и пулеметов поражали вражеские позиции. Вдруг Зудилов заметил вражеские танки, изготовившиеся для контратаки.
— Квадрат... вижу группу танков. Больше десяти. Разрешите «обработать?» — услышал я по радио запрос от Зудилова.
Район, указанный Зудиловым, был несколько в стороне от заданных целей. Я позвонил на командный пункт генерала Москаленко и доложил о танках врага. Тут же услышал указание:
— Нанесите удар, сорвите контратаку танков!
— Зудилов, по танкам два захода...— немедленно передал я команду в эфир.
— Есть... Мы уже над ними. Вижу кресты. Атакую.
Группа Василия Зудилова дважды атаковала вражеские бронированные машины, сбросив ПТАБы, вывела из строя три танка, затем обстреляла из пушек и пулеметов. Танки врага остановились. ИЛы ушли.
По плану через несколько минут над моим командным пунктом проходила другая группа ИЛов. Вел ее Иван Могильчак. Я перенацелил и эту группу на квадрат, указанный Зудиловым.
Вражеские танкисты, переведя дух после удара по ним группы Зудилова, вновь двинулись дальше, но в этот момент на них стали пикировать штурмовики группы Ивана Могильчака. Опять посыпались противотанковые бомбы, загорелось еще несколько бронированных машин. Десять минут немецкие танкисты не могли тронуться с места. В итоге удара двух групп ИЛ-2 враг недосчитался шести танков, его контратака была сорвана.
… К 4 часам утра 6 ноября сопротивление врага в Киеве было полностью сломлено, и над столицей Украины взвилось знамя освобождения.
Киев освобожден! Таков был наш подарок Родине в канун годовщины Великого Октября.
За отличные боевые действия в борьбе за освобождение Киева Верховный главнокомандующий объявил войскам 1-го Украинского фронта благодарность, а соединениям, освобождавшим Киев, присвоили наименование Киевских. В числе соединений, удостоившихся этого наименования, были штурмовые дивизии нашего корпуса — 4-я гвардейская и 264-я.
Вечером 6 ноября вместе с начальником штаба и начальником политотдела мы обсудили вопрос о представлениях к правительственным наградам. Вскоре мне доставило большое удовольствие поздравить с присвоением звания Героя Советского Союза наших славных капитанов Василия Зудилова и Ивана Могильчака, а многих других авиаторов корпуса — с награждением орденами.