Нсанбаев Буран — миномётчик 771-го стрелкового полка 137-й стрелковой дивизии 48-й армии Брянского фронта, красноармеец.

Родился в 1918 году в посёлке Канбакты ныне Новобогатинского района Атырауской области Казахстана в крестьянской семье. Казах. Образование начальное. Колхозник.

В Красную Армию призван в январе 1942 года. В том же году на фронте.

Миномётчик 771-го стрелкового полка (137-я стрелковая дивизия, 48-я армия, Брянский фронт) комсомолец красноармеец Буран Нсанбаев в бою 6 февраля 1943 года за деревню Лески Покровского района Орловской области вызвался подорвать вражеский дот, огонь из которого мешал наступлению батальона. Он дважды подползал к огневой точке противника, забрасывал гранатами, но всё безрезультатно.

В третий раз красноармеец Нсанбаев подполз к доту на близкое расстояние и бросил две противотанковые гранаты в дверь. Дот был уничтожен, но и сам отважный воин погиб.

Ценою своей жизни славный сын казахского народа способствовал выполнению боевой задачи батальона.

Похоронен в селе Дросково Покровского района Орловской области. На месте гибели красноармейца Бурана Нсанбаева установлен памятник.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 сентября 1943 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство красноармейцу Нсанбаеву Бурану присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).

Награждён орденом Ленина, орденом Отечественной войны 1-й степени.

Имя Героя носят средняя школа Новобогатинского района Атырауской области Казахстана и Дросковская средняя школа Покровского района Орловской области, где установлен бюст Бурана Нсанбаева.

ПОДВИГ БУРАНА

Снежный буран неистово бушевал вторые сутки. Казалось, не будет конца завыванию ветра на разные голоса, белым метельным вспышкам, ударявшим в запотевшие стекла окон.

Взвод миномётчиков дремал в тепло натопленной хате, и лишь двое бодрствовали - писали письма родным. Шапа Джубаньязов мечтательно прищурив глаза, о чём-то задумался. Может быть, в этот миг перед его взором белая пурга снежных зарядов превращалась в белый хлопок, и он шёл среди его пушистых шапок под палящими лучами солнечного Узбекистана? Шапа перевёл взгляд на друга, не отрывавшегося от письма, - тот уже заканчивал третье послание. Кто-то застучал сапогами в сенцах, дверь распахнулась. На пороге, весь заснеженный, появился командир роты лейтенант Юрьев. Отряхивая шапку и полушубок, проворчал:

- Ну и буран...

- Я, товарищ лейтенант! - мгновенно вскочил подтянутый симпатичный боец, писавший письмо.

- Сиди, сиди, Буран, - улыбнулся ротный. - Я про тот буран, что на дворе хозяйничает. Приподняли головы бойцы. Кто-то спросонок тревожно осведомился:

- В чем дело?

- Дело в том, товарищи, - радостно заговорил Юрьев, что под Сталинградом наши войска наконец добили фашистов. Бои закончились!

- Вот здорово! - обрадовался Буран, но тут же завистливо вздохнул. - А мы тут сидим... Самих себя охраняем. Ай-ай-ай. Когда же будем наступать, как другие, товарищ лейтенант? Ай, нехорошо в такое время сидеть в тепле...

- Не волнуйся, Исынбаев, и на нашу долю хватит работы, - сказал командир роты. - Вероятно, скоро и мы пойдём в наступление. Готовьтесь так бить фашистов, чтобы и зимой им было жарко.

- Постараемся! - ответил Буран. Он не придал значения тому, что командир роты неправильно назвал его фамилию. В подразделении вон сколько бойцов - всех фамилий и не упомнишь. На некоторых можно язык сломать. К тому же «Исынбаев», вероятно, легче запомнить и произнести, чем «Нсанбаев». Правда, Буран иногда-таки поправлял товарищей да и начальство - всё-таки фамилия...

- Так что будьте наготове, - уходя, предупредил командир.

Наконец снежный буран стих, словно его и не было. Усилилась канонада на переднем крае. А утром 6 февраля 1943 года 771-й стрелковый полк во взаимодействии с другими частями после сорокаминутной артподготовки перешел в наступление.

Первый батальон наступал на деревню Лески Покровского района Орловской области. Несмотря на глубокий снег, частые разрывы снарядов, бойцы батальона стремительным броском преодолели нейтральную полосу и ворвались в первую, а затем и во вторую траншеи противника. Огнём из автоматов и винтовок, гранатами и штыками воины уничтожали уцелевшего врага.

Миномётный расчёт Бурана посылал по отходящим фашистам мину за миной. После каждого выстрела приговаривал:

- Это вам за Сталинград! А это - за Казахстан! А это - на закуску!

Первые цепи бойцов уже ворвались на окраину села, очищая дом за домом. В это время из каменного здания, стоявшего в центре, несколько пулёметов противника открыли по наступавшим сильный огонь. Пехотинцы, неся потери, залегли за домами, по огородам. Миномётная рота обрушила на здание беглый огонь, но слишком крепкими оказались каменные стены и чердачное перекрытие. Настоящий дот.

Буран в бессильной ярости вспоминал все казахские ругательства, потом вдруг умолк, сосредоточенно потер лоб и бросился к командиру батальона, находившемуся неподалеку от огневой позиции на наблюдательном пункте:

- Разрешите, товарищ комбат, помочь стрелкам... Старший лейтенант Бурсаков оторвал от глаз бинокль, взглянул укоризненно на Бурана:

- Чем? Миной не возьмёшь, нужна пушка на прямую наводку. А они на правом фланге. Пока то да сё... Ничего не попишешь - придётся ждать.

- Зачем минами? - горячился миномётчик. - Гранатами! Бурсаков отлично знал этого худощавого, среднего роста, очень подвижного паренька-казаха с большими красивыми карими глазами, который не раз отличался в боях.

- Ладно, выкладывай что задумал. - Выслушав, покачал головой: - А ты знаешь, парень, на что идешь? Вон их сколько полегло у этого чёртового дома...

Буран скользнул взглядом по маленьким на этом расстоянии темным фигуркам, неподвижно застывшим на белом снегу, но упрямо повторил: - Разрешите?

- Ну что ж, раз решил... тогда действуй, товарищ Исымбаев! Надо бы в этот момент и поправить комбата. Не Исымбаев, а Нсанбаев! Но боец, не обратив внимания на то, что и комбат перепутал его фамилию, заспешил во взвод.

Подвесив к ремню несколько гранат, он короткими перебежками и ползком благополучно добрался до цели. Над головой, как шмели, жужжали пули, а он, не обращая на них внимания, думал об одном: только бы не промахнуться! Бросок, другой, третий... Полетели ещё две гранаты. Никакого толку! А гранат больше нет. Буран пополз обратно.

С тревогой следили за ним товарищи. Досадно, что орешек оказался не по зубам, но что поделаешь. Хорошо, что сам уцелел. Только не знали они, что их заряжающий не отступится от задуманного.

Не отдыхая, а только смахнув рукавом пот с лица, Буран набрал гранат, в том числе две противотанковые, и снова пополз, попросив прикрыть его прицельным огнём по амбразурам. Вот они: две - в заложенных кирпичом окнах и одна, самая вредная, - из подвала. Тут и сорокапятка не справится. Надо наверняка...

Когда до цели осталось не более пятнадцати метров, его ранило. Но он упорно продолжал сокращать расстояние. Знал: это последний шанс. Только наверняка! Получай! Близкие взрывы оглушили его, а когда Нсанбаев пришёл в себя, то понял: дело сделано только наполовину. В окнах пулемёты молчали, но из подвала стрельба стала ещё сильнее. К тому, «самому вредному», присоединился другой пулемёт. Немцы теперь использовали, вероятно, другую амбразуру. Оставалась одна противотанковая граната. И назад, он чувствовал, уже не доползти.

Что произошло потом - можно только предполагать. Впрочем, восстановить ход событий было не так уж и сложно. Бойцы видели, как Буран подполз к углу дома, где его уже не доставал пулемётный огонь, встал и, прижимаясь к стене, медленно двинулся вдоль неё. Затем скрылся в противоположной стороне. А через несколько томительных минут глухой взрыв потряс всё здание. Пулемёты смолкли.

В просторном каменном подвале стрелки увидели множество трупов фашистов, исковерканные взрывом пулемёты. У самого входа - тело отважного миномётчика. Командир роты, оглядев подвал, снял шапку и глухо пояснил бойцам:

- Распахнул дверь, должно быть, хотел пленить, поднял гранату над головой: «Хенде хох!» Ну а кто-то из этих выстрелил в него. И тогда... А может, без всяких разговоров. Разве это так уж важно? Какой человек был!

На наградном листе, подписанном командиром 771-го стрелкового полка подполковником Гордиенко 7 апреля 1943 года и представлявшем Бурана Исымбаева посмертно к званию Героя Советского Союза, командующий 48-й армией генерал Романенко наложил резолюцию: «Орд. Отечественной войны 1-й ст. Описать подвиг для родных и районных организаций. В арм. газету».

Так, приказом Военного совета армии от 19.4.43 г. за № 26/Н Буран Исымбаев удостоился ордена Отечественной войны I степени. Увы, и на этот раз фамилия героя была перепутана.

Когда в армейской газете появился обстоятельный материал о подвиге Бурана, штаб фронта запросил наградной лист на присвоение ему звания Героя Советского Союза.

14 мая подполковник Гордиенко представляет вторично наградной лист. 17 мая его подписали командующий и член Военного совета 48-й армии, а 3 июня 1943 года - командующий фронтом генерал-полковник К.К. Рокоссовский.

23 сентября 1943 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Бурану Исымбаеву присваивается звание Героя Советского Союза (посмертно). Фамилия Бурана и в первом и во втором случаях была названа неверно, поэтому о подвиге Бурана долгое время не знали ни родные, ни земляки. Только в сентябре 1963 года, спустя 20 лет, после длительного поиска и исследования, постановлением Президиума Верховного Совета СССР эта ошибка, наконец, была исправлена, а подвиг Бурана Нсанбаева стал известен всей стране.

(из книги «Правда о Матросове и матросовцах» /Сост. А.П. Коваленко/. - М.: МОФ «ПОБЕДА - 1945 ГОД», 1994.)

Биографию подготовил: Уфаркин Николай Васильевич (1955-2011)