Лоза Дмитрий Фёдорович - командир танкового батальона 46-й гвардейской танковой бригады 9-го гвардейского механизированного корпуса 6-й гвардейской танковой армии 3-го Украинского фронта, гвардии капитан.

Родился 14 апреля 1922 года в селе Колесниковка ныне Шевченковского района Харьковской области (Украина) в семье крестьянина. Украинец. Член ВКП(б)/КПСС с 1945 года. Образование среднее.

В Красной Армии с 1940 года. Окончил в 1942 году Саратовское танковое училище. В боях Великой Отечественной войны с августа 1943 года.

23 марта 1945 года танковый батальон под командованием гвардии капитана Лозы Д.Ф., действуя в авангарде бригады, на станции Хаймашкер, на подходе к венгерскому городу Веспрем, севернее озера Балатон захватил железнодорожный эшелон с боеприпасами, два склада с горючим, артиллерийскую мастерскую и в ней 14 исправных орудий, четыре «пантеры», стоявших на железнодорожных платформах. Во встречном бою против танковой колонны врага батальон подбил и сжёг 29 танков и самоходок противника, захватил 20, уничтожил 10 автомашин, истребил около 250-и вражеских солдат и офицеров.

Преодолев 100 километров, ряд баррикад и узлов сопротивления, батальон 9 апреля 1945 года прорвался к центру столицы Австрии - города Вены. Удерживал его в течение суток до подхода главных сил бригады.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 мая 1946 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм, гвардии капитану Лозе Дмитрию Фёдоровичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 9080).

Участник советско-японской войны 1945 года.

В 1950 году окончил Военную академию имени М.В. Фрунзе, в 1956 году — адъюнктуру академии. Работал старшим преподавателем этой академии. С 1967 года полковник Лоза Д.Ф. — в запасе, а затем в отставке. Жил в городе-герое Москве. Работал старшим научным сотрудником НИИ, кандидат военных наук, доцент. Лауреат премии имени М.В. Фрунзе. Скончался 22 мая 2001 года. Похоронен на Троекуровском кладбище в Москве (участок 4).

Награждён орденом Ленина (15.05.1946), орденом Красного Знамени (30.09.1945), орденом Александра Невского (23.02.1945), орденами Отечественной войны 1-й (06.04.1985) и 2-й (13.09.1943) степени, 2 орденами Красной Звезды (22.04.1944; 30.12.1956), медалями.

Сочинения:
Марш и встречный бой. М., 1968;
Презирая смерть. М., 1970.

Из воспоминаний Лозы Д.Ф.:

На рассвете 23 марта 1945 г. танковый отряд вышел на ближние подступы к станции Хаймашкер. Внезапной стремительной атакой подразделения батальона разгромили гарнизон неприятеля, захватив при этом богатые трофеи: 14 отремонтированных в мастерской артиллерийских орудий, 15 автомашин, 2 эшелона с боеприпасами, огромный склад горючего. На железнодорожных платформах сожгли 4 немецкие «пантеры». Сами мы воевали тогда на американских танках «шерманах», уступающих советским Т-34 по всем основным параметрам, да к тому же центр тяжести этих «шерманов» находился слишком высоко, что нередко приводило к завалу танка на борт. Но они порой выручали нас. Словом, дареному коню в зубы не смотрят. Да и лишний танк на войне — делу не помеха, когда техника буквально горит в огне.

Пока мы разворачивались на подступах к Хаймашкеру, разведка моего батальона обнаружила юго-восточнее Веспрема большую танковую колонну гитлеровцев, которая двигалась нам навстречу.

Передовой отряд немедленно покинул станцию Хаймашкер и через переезд двинулся в сторону Веспрема. Пройдя около восьмисот метров, мы повернули с дороги направо и развернулись в боевой порядок. Батальон изготовился для схватки с приближающимся противником. Наши подразделения будут поражать его огнем с места.

«Спасибо судьбе, — думал я. — С выбором позиции нам очень повезло». Наши «шерманы» оказались на артиллерийском полигоне неприятеля. На участке местности, примыкающем к шоссе, находилось большое количество капониров — огневых оборонительных сооружений, предназначенных для укрытия артиллерийских тягачей. Позже мы узнали, что артстрельбище имело почти вековую биографию. Служило оно пушкарям разных армий...

Мы заняли, не мешкая, те укрытия, которые позволили надежно спрятать высокие «иномарки». Одним оловом, счастливый случай помог нам в необычной ситуации.

Наши экипажи начали дополнительно маскировать свои машины. Рвали бурьян, траву. Быстро выдвинули танкоде-сантников поближе к полотну шоссейной дороги. Автоматчики укрылись в окопах и придорожной канаве... Все готово к бою. Каким он будет?

Батальон — один в тылу противника. Снарядов и патронов не так уж много. В случае напряженного поединка подразделения смогут продержаться около двух часов. А там подойдут главные силы нашей бригады. Действовать в расположении неприятеля моим подчиненным приходится второй раз.

В первый раз это было в декабре прошлого года. Передовой отряд, в составе танковой роты и сорока десантников, имел тогда задачу: наступая по левому берегу реки Грон (Южная Чехословакия), выйти в район моста через Дунай, что севернее города Эстергом...

А в это время колонна противника, ни о чем не подозревая, продолжала двигаться на север, сближаясь с батальоном, занявшим выгодные огневые позиции... За ней зорко следил взвод лейтенанта Тужикова — разведка передового отряда.

Напряжение с каждой минутой нарастало: вот противник ближе, еще ближе!.. Там, за лесом, уже поднялось солнце над горизонтом. Туман рассеялся почти полностью, видимость улучшилась.

Время с момента занятия «шерманами» позиций до появления фашистских танков показалось нам вечностью. Перед схваткой с врагом минуты всегда томительны. В бою о своих предчувствиях забываешь: не до того!.. Наконец на повороте дороги мои первые «шерманисты» увидели голову неприятельской колонны. Она шла на сокращенных дистанциях. Очень хорошо! При внезапной остановке ее машин (а это скоро произойдет) походный порядок противника спрессуется. Вероятность поражения такой цели резко возрастет. И командиры орудий танков не промахнутся!..

Пока наши орудия еще молчат. Мной отдан строгий приказ — не открывать огня до тех пор, пока не прозвучит выстрел моей пушки. По этому сигналу мы начнем крушить врага бронебойными снарядами; в первую очередь — «тигров» и «пантер». А всякий там транспорт, сопровождающий колонну противника — на «десерт».

Терпеливо жду мига, когда вся колонна окажется в поле нашего зрения. Мой командир орудия — гвардии старший сержант Анатолий Ромашкин — непрерывно держит на прицеле ведущую неприятельскую машину.

За хвостовыми немецкими танками неотступно «смотрят» пушки взвода Тужикова. Все распределено, взято на «мушку»... Одновременным уничтожением первой и замыкающей бронированных махин будет остановлена колонна противника на несколько решающих минут. А этого окажется вполне достаточным, чтобы решить исход боя в нашу пользу.

«Еще секунда, еще потерпеть немного», — сдерживаю я себя. И вот, все вражеские танки у меня — как на ладони. Командую:

— Огонь!

Семнадцать пушечных выстрелов, прозвучавших мощным единым залпом, рванули воздух. Головная машина сразу загорелась. Попав под неожиданный массированный огонь, гитлеровцы заметались. Некоторые немецкие танкисты на дороге стали разворачивать свои машины, стремясь быстрее подставить под наши выстрелы более толстую лобовую броню. Только немногим это удалось... Ответный огонь гитлеровцев оказался неорганизованным и слабым. Грохот прицельной канонады подразделений батальона заглушал отдельные, уже слабеющие голоса вражеских пушек. Таков закон войны: «Кто в открытии огня упредил противную сторону, тот и победил!»

И вот — вторая схватка — тоже в тылу врага. Мы не забыли о воздушной опасности. Занимая позиции на артполигоне, я одновременно приказал в ротах подготовить к стрельбе и зенитные пулеметы. И поставить к ним помощников механиков-водителей. Поясню читателю суть данного распоряжения. Дело в том, что при налете авиации противника у пулемета должен работать либо командир танка, либо заряжающий-радист. Оба они с началом боя будут очень загружены: первый должен управлять своими подчиненными; второй — подавать снаряды к орудию... Более свободным в этой ситуации окажется помощник водителя. На протяжении всей Великой Отечественной войны экипажи танков готовились к взаимозаменяемости. И когда нужно было, любой из них мог занять место другого и выполнить не свою боевую функцию...

Свое преимущество — огонь с места — «шерманисты» реализовали в полной мере. Шоссе полыхало огромными чадными кострами. Горели танки, бронетранспортеры, автомашины, топливозаправщики. Густой дым поднимался ввысь.

Этот короткий необычный бой длился не более пятнадцати минут. В нем были уничтожены двадцать один танк и двенадцать бронетранспортеров противника. При этом подбит один наш «шерман»... Позиция танкодесантников была выбрана очень удачно. Основное количество «крестатых» (как мы их называли) бронемахин задержали, а затем и подожгли в непосредственной близости от окопов наших стрелков. Всего в ста метрах!..

Канонада стихла. На дороге продолжали чадить танки, автомашины и бронетранспортеры гитлеровцев. «Шерманы» начали выходить из занятых укрытий. Надо спешить к Веспрему, продолжать выполнять поставленную задачу...

Неожиданно из леска, что слева, прозвучал резкий орудийный выстрел. Левофланговую машину роты гвардии старшего лейтенанта Александра Ионова толкнуло в сторону, и она, накренившись направо, остановилась. Четыре танкиста были тяжело ранены. Ведь противник вел огонь почти в упор.

Коренастый крепыш механик-водитель Иван Лобанов бросился на помощь товарищам. Вытащил их через аварийный люк и уложил под танком, стараясь оказать им первую медицинскую помощь. На какую-то секунду он поднял голову и взглянул на опушку рощи. По ней, ломая кустарник, медленно полз к дороге «фердинанд». Лобанов быстро шмыгнул в свой танк, зарядил пушку бронебойным снарядом, сел на место командира орудия. Поймал на перекрестке прицела вражескую самоходку. Навел его под бензобаки. И выстрелил. Снаряд прошил борт бронированной махины. Ее моторное отделение мгновенно объяло пламя. Один за другим из нее стали выскакивать гитлеровцы. Лобанов, не теряя драгоценных минут, схватил автомат и выпрыгнул из «шермана». Прикрывшись его корпусом, гвардии сержант полоснул длинной очередью по противнику. Ни один фашист не остался в живых.

...Минут через десять подразделения батальона подошли на ближние подступы к Веспрему. То, что мы там увидели, поразило нас. По обе стороны шоссе, на тщательно оборудованных позициях, стояло восемь окопанных «пантер». Они безмолвствовали. На наш огонь ответа не последовало. «Крестатые» без промедления были расстреляны с коротких дистанций...

Захваченный в плен гитлеровец рассказал, что немецкие солдаты и офицеры были совершенно подавлены, увидев, как их большая танковая колонна в мгновение ока превратилась в пылающий костер. Поэтому, когда русские танки, поднимая тучи пыли, на полном ходу подошли к хорошо оборудованному оборонительному рубежу, экипажи «пантер» побросали свои машины и вместе с пехотой в панике разбежались.

Незащищенный Веспрем лежал перед нами. Но гвардейцы в город не пошли. В каждом «шермане» осталось по два-три снаряда и около сотни патронов. Весь боезапас израсходовали за сутки боя. Было на исходе и горючее. Чтобы не держать танки на открытой местности, я отвел батальон на километр назад — на опушку соснового леса, что раскинулся вдоль шоссе Секешфехервар — Веспрем. Здесь мы дождались подхода главных сил бригады, подвоза топлива и боеприпасов...

Биографию подготовил: А.Е.Мельников