Яловой Фёдор Степанович - штурман 15-го гвардейского Севастопольского бомбардировочного авиационного полка (4-я гвардейская авиационная дивизия, Авиация Дальнего Действия), гвардии майор.

Родился 21 мая 1917 года в селе Вертиевка ныне Нежинского района Черниговской области (Украина) в семье рабочего. Украинец. Окончил 2 курса Нежинского педагогического института в 1936 году.

В Красной Армии с 1936 года по комсомольской путевке. Окончил Челябинское военное авиационное училище штурманов в 1939 году. С 1939 по 1942 годы служил там же на должности штурмана отряда. Член ВКП(б) с 1939 года.

В боях Великой Отечественной войны с 6 июля 1942 года. Первоначальное воинское звание - лейтенант. Служил в составе авиации дальнего действия (АДД) в должности штурмана корабля, потом штурмана полка в 15-м гвардейском Севастопольском Краснознаменном бомбардировочном авиаполку.

К октябрю 1944 года гвардии майор Яловой совершил 206 боевых вылетов на бомбардировку военных объектов в тылу противника. Участвовал в выброске десантов в районы действий чехословацких партизан.

Звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" (№ 5129) гвардии майору Яловому Фёдору Степановичу присвоено 5 ноября 1944 года.

Всего за время войны совершил на самолете-бомбардировщике Б-25 230 успешных вылетов.

После войны в 1946 году был назначен главным штурманом 14-й гвардейской Брянско-Берлинского БАД (бомбардировочная авиация). В 1952 году окончил Военно-воздушную академию в Монино. После окончания академии до 1955 года работал в Иваново начальником летного центра по усовершенствованию штурманского состава полков и соединений. С 1955 года - старший штурман дивизии Дальней авиации в Энгельсе. С 1956 года - главный штурман авиакорпуса, вскоре преобразованного в армию Дальнего действия, в Смоленске. С 1962 года - главный штурман Дальней авиации. В феврале 1963 года присвоено воинское звание генерал-майор авиации.

С 1972 года Ф.С.Яловой - в запасе. С 1972 по 1987 годы работал научным сотрудником в 27-ом НИИ Министерства Обороны, где занимался вопросами моделирования воздушных операций.

Участник военных парадов на Красной площади в 1945, 1995 и 2001 годах.

Жил в Москве. Был председателем Совета ветеранов 4-го Гомельского бомбардировочного авиакорпуса АДД. Умер 16 июня 2003 года. Похоронен в Москве на Троекуровском кладбище (участок 5).

Награжден 2 орденами Ленина, 2 орденами Красного Знамени, орденами Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды, медалями. Заслуженный военный штурман СССР (1965).

Из воспоминаний Ялового Ф.С.:

В середине января 1943 г. Советские разведорганы получили точные данные о том, что на крупном железнодорожном узле Невель (в южной части Псковской области) скопилось много войск и техники противника. И нашему 15-му бомбардировочному авиаполку была поставлена задача: в ночь на 23 января 1943 г. нанести бомбовый удар по этому железнодорожному узлу.

Задача была непростая. Полку предстояло из Подмосковья, где мы базировались, на большой высоте (пять тысяч метров) неожиданно подойти к заданной цели, осветить ее и нанести мощный удар.

Повторю: поскольку авиация дальнего действия выполняет боевые задачи, как правило, ночью и на больших расстояниях от своих аэродромов, то успех ее работы в отличие от других видов авиации (скажем, истребительной или штурмовой) зависит главным образом от способности штурмана воздушного корабля или соответственно штурмана полка, дивизии, корпуса выбрать самый рациональный маршрут...

Именно мне в данном случае предстояло как штурману найти на топокарте затаившийся в лесной глухомани на юге Псковщины этот самый Невельский железнодорожный узел, с ювелирной точностью проложить безопасный маршрут, затем вывести полк точно на цель и неожиданно при свете своих САБов (световых авиабомб) показать его нашим летчикам. И первому сбросить свой двухтонный смертоносный груз, обеспечив, таким образом, успешный выход остальным экипажам на вражеский объект и удачно и быстро отбомбиться. И все это нам удалось сделать, прежде чем немцы успели открыть зенитный огонь. Хотя их объект прикрывался семью батареями зенитной артиллерии и восемью мощными прожекторами... Но «мессеры» так и не успели подняться в воздух.

А в штабе 14-й БАД об этой сложной и опасной операции написали всего несколько скупых, лаконичных строк:

«В ночь на 23.01.43 года при бомбардировании скопления войск и техники в районах железнодорожного узла Невель Яловой Ф. первым точно вышел на цель, создал на путях станции два больших очага пожара и обеспечил тем самым выход на объект другим экипажам».

Или, скажем, ночной удар 23 марта того же 1943 г. по Гомельскому, еще более крупному железнодорожному узлу, на котором тогда, по данным нашей разведки, скопилось около 30 гитлеровских эшелонов с войсками, техникой, боеприпасами и горючим... Помню, вывел я тогда полк точно к Гомелю на большой высоте. А сбрасывать смертоносный груз на забитый воинскими эшелонами железнодорожный узел нельзя: мешал плотный слой облаков. Пришлось на всякий случай радиотелеграмму «земле» дать. А нам «земля» любезно отвечает: «Действуйте на свое усмотрение».

Я — штурман, лейтенант. А командир экипажа у меня — старший сержант Николай Орлов, из тех молоденьких зелененьких, что из-за нехватки летчиков выпускали без офицерского звания. Хорошие ребята, между прочим.

Но одно непонятно: кто из нас двоих перед кем в ответе, кто кому подчиняется? Решил я все же действовать по своему лейтенантскому «усмотрению»: все-таки я был старший по званию. А думать тут надо быстро, это тебе не какая-нибудь научная конференция. И могло тут быть только два решения: или вернуться, или нырнуть ниже облаков. Во втором варианте шанс на выполнение задачи все-таки есть. И я даю команду: идти ниже облаков...

И вот вижу реку Сож. Недалеко от нее — черное пятно: это белорусский город Гомель... Делаю разворот на сто восемьдесят градусов. И ураганом несусь на железнодорожный узел. В это время другой самолет (напарник наш) сбросил бомбы.

Тут и фрицы очухались. Открыли по нам огонь из всех уцелевших зенитных орудий. А их там было более семи батарей да штук пятнадцать прожекторов. Но в результате точного попадания бомбы в эшелон с боеприпасами возникла такая огненная карусель, запылало и заухало столько пожаров и взрывов, что нам самим страшновато стало. Кричу своим ребятам: «Давайте все в сторону!!!»

Меня все поняли. И, сбросив бомбы, быстро ушли. За сорок секунд мы справились с этим делом: задерживаться при такой ситуации над местом бомбежки нельзя...

А фрицам, думаю, долго пришлось тогда убирать трупы и металлолом от своих 30 эшелонов и разбирать развалины служебных помещений.

Правда, нашему самолету тоже досталось. Мы вернулись на свой аэродром на одном моторе, но все живые! И техники после осмотра самолета нам сказали, что все мы, наверное, родились в сорочке: от верной смерти спаслись! В нашем бронированном воздушном корабле оказалось 22 пробоины...

Хорошо помню и жаркие темные ночки в первых числах июля 1943 г., в первые дни Орловско-Курской битвы. Здесь нам пришлось наносить удары по скоплению живой силы и танков противника. В этих вылетах от нас, штурманов, требовалась особая точность при подготовке воздушных маршрутов для выхода на конкретные цели, которые нам предстояло уничтожить. Причем наносить удары по врагу приходилось при особенно сильной защите вражеских войск с воздуха зенитными средствами и авиацией. Но ничего, справлялись. Успевали и бомбы сбросить по целям, и хорошенько причесать фрицев из пулеметов.

Хорошо помню и удары нашего 15-го БАЛ по военно-морскому порту Румынии — Констанце. Особенно врезались в память бомбежки 17 апреля 1944 г. Я уже тогда был штурманом полка. Точно вычислил безопасную линию полета и незаметно вывел полк к порту. Зная, что он очень сильно защищен зенитными средствами, мы появились над ними не с той стороны, откуда немцы ожидали налета, то есть не с моря, а с суши, со стороны Бухареста.

Как только впереди идущий самолет забросил над портом свои САБы (светящиеся авиационные бомбы), я увидел: порт забит военными и транспортными судами так, что промахнуться невозможно. Вслед за САБами я сбросил свои смертоносные ФА-Бы (фугасные авиабомбы). За мной кругом пошли на порт остальные экипажи. От их бомбовых ударов порт вспыхнул ярким пламенем и громыхнул взрывами. Немцы открыли в ответ отчаянный огонь, да малость опоздали: мы свое дело сделали быстро, очень быстро... Правда, наш самолет был подбит, и пришлось совершать аварийную посадку на запасном аэродроме Ротмистрове (на Украине).

А разве можно забыть налеты в том же апреле 1944 г. на нашу военно-морскую базу — родной Севастополь?

Это было при освобождении нашими войсками Крыма. Ведь он, Севастопольский порт, тогда оставался единственными воротами с моря, через которые снабжались войска Гитлера, окопавшиеся в Крыму. Надо было лишить немцев этих ворот. Такая задача была поставлена перед нашим 15-м БАЛ. И за успех этой операции как штурман полка отвечал я. Именно мне предстояло найти безопасный маршрут полета к Севастополю, точно и неожиданно привести полк к порту, осветить его и первому своими ФАБами показать главные цели остальным экипажам полка. Мне удалось это сделать. Несмотря на сильную противовоздушную оборону, фри-цы так и не смогли нам помешать разбомбить их суда и войска, находившиеся в порту. Нам даже после бомбежки удалось еще поработать пулеметами по мечущимся по горящему порту фрицам.

А в штабном отчете об этом воздушном ударе записали:

«Немалая заслуга Ялового Ф.С. в подготовке штурманского состава полка в период операции по освобождению Крыма и разгрому гитлеровцев». За боевое участие в освобождении Севастополя полку было присвоено наименование «Севастопольский».

Приходилось 15-му БАПу оказывать помощь друзьям по совместной борьбе с гитлеровцами. В частности, осенью 1944 г. мы совершили восемь вылетов в Словакию, доставляя словацким патриотам, поднявшимся на борьбу против немецких захватчиков, вооружение, боеприпасы и другие важные грузы, в том числе и различные десантные группы.

Довелось нам принимать участие и в нанесении бомбардировочных ударов по крупным военно-промышленным объектам противника, расположенным в таких городах, как Хельсинки (Финляндия), Штетин — ныне Щецин, Данциг — ныне Гданьск, Бреслау — ныне Вроцлав, Свинемюнде (Польша), Дебрецен (Венгрия), Братислава (Чехословакия) и Берлин.

Мощными ударами по Берлину, его главным укрепрайонам и вокзалу закончил я в составе 15-го БАЛ боевые вылеты и неотразимые бомбовые удары по врагу. 15-й БАЛ внес ощутимый вклад.

Биографию подготовил: А.Е.Мельников