Арбузов Александр Алексеевич
03.02.1945 -
11.10.2015
Герой Социалистического Труда
Арбузов Александр Алексеевич – капитан-директор большого морозильного рыболовного траулера «Мыс Сенявина» Сахалинского производственного объединения рыбной промышленности Министерства рыбного хозяйства СССР (Сахалинская область).
Родился 3 февраля 1945 года в селе Вассиановка Черниговского района Приморского края.
В 1964 году окончил Невельское мореходное училище по специальности техник-судоводитель в городе Невельск Сахалинской области. Работал матросом, затем – 4-й, 3-й, 2-й старший штурман на больших морозильных рыболовных траулерах (БМРТ) Сахалинского производственного объединения рыбной промышленности «Сахалинрыбпром» Главного управления «Дальрыба» Минрыбхоза СССР. В 1972-1977 годах – капитан-директор БМРТ «Новая Эра», а с 1977 года – капитан-директор БМРТ «Мыс Сенявина» Корсаковской базы океанического рыболовства (БОР) объединения «Сахалинрыбпром» Всесоюзного рыбопромышленного объединения Дальневосточного бассейна (ВРПО «Дальрыба»).
Под его руководством экипаж БМРТ «Мыс Сенявина» в 1977-1983 годах добыл рыбы и выпустил рыбопродукции столько, сколько все промысловые суда Корасковской БОР вместе взятые за 1967 год. Один из рекордов, установленный в капитанскую бытность Арбузовым, до сих пор не превзойден другими сахалинскими рыбаками. Его экипаж сумел в одну из экспедиций, длившуюся 10 месяцев, выловить 204 тысячи центнеров минтая! Если «пересчитать» этот улов на привычные вагоны, то для перевозки пойманной тогда рыбы потребовался бы не один железнодорожный состав. За успехи в труде в 1979 году Главный комитет ВДНХ СССР наградил членов экипажа траулера медалями, золотой медали ВДНХ СССР был удостоен и капитан-директор, которого коллеги прозвали «король минтая». На БМРТ прошли практическую школу рыбацкого мастерства многие специалисты, четверо из них стали капитанами-директорами, девять – опытными штурманами, остальные – передовиками производства. Удостоен звания «Лучший наставник молодежи рыбного хозяйства СССР».
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 августа 1988 года за достижение наивысших результатов в выполнении планов и социалистических обязательств по добыче рыбы и производству рыбной продукции на основе внедрения эффективных методов лова, новых форм организации труда и проявленный трудовой героизм Арбузову Александру Алексеевичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».
В дальнейшем являлся капитаном БМРТ «Остров Сахалин». В 1994-1999 годах – капитан на судах ОАО «Пиленга», с 2000 года – заместитель генерального директора этой компании по безопасности мореплавания. В дальнейшем вышел на пенсию. Жил в городе Холмск Сахалинской области.
С 2009 года жил в городе Белгород. Умер 11 октября 2015 года. Похоронен в Белгороде на кладбище «Ячнево».
Лауреат государственной премии СССР (1981).
Избирался кандидатом в члены Сахалинского обкома КПСС, депутатом Корсаковского городского и Сахалинского областного Советов депутатов (1973, 1975, 1977), членом облсовпрофа, делегатом XVII съезда профсоюзов (1982).
Награждён 2 орденами Ленина (21.06.1984; 19.08.1988), орденом «Знак Почёта» (26.02.1974), медалями, а а также золотой медалью ВДНХ СССР (1979).
Отрывок из публикации с сайта http://sakhvesti.ru/ от 01.02.2008.
В СЕМЬЕ ЗОЛОТОГО ОРЛА
В конце октября 1978 года с аляскинской авиабазы Адак в очередной надзорный полет поднялся военный турбовинтовой самолет «Орион». Рейс выдался, в общем-то, обычный для девятой патрульной эскадрильи ВМС США, имевшей по традиции американских авиаторов еще и собственное имя – «Golden Eagle» (Золотой орел). Однако когда экипаж из 16 человек уже завершал задание в районе Алеутских островов, на самолете внезапно загорелся двигатель. Ситуация развивалась настолько стремительно, что командир понял: до берега не дотянуть, придется идти на аварийную посадку. При ударе о воду погибли три члена экипажа, а уже через 90 секунд пошел ко дну и самолет, утянув за собой один из аварийных плотов. Оставшиеся в живых едва уместились на двух надувных плотах, которые немилосердно швыряли океанские волны. Холод стоял такой, что трое из них вскоре замерзли насмерть. Остальным оставалось надеяться, пожалуй, лишь на чудо.
БМРТ «Мыс Сенявина» возвращался с уловом на Сахалин, когда Арбузову принесли радиограмму с берега, в которой сообщалось о крушении самолета. Надо отметить, что решение – идти или нет к месту трагедии, принимает только капитан. При этом он учитывает все: оснащено ли судно спасательными средствами, подготовлена ли команда к экстренным работам, каковы погодные условия и т.п. Именно поэтому сигнал «SOS» на море слышат многие, но на помощь приходят единицы. «Мыс Сенявина» развернулся на 180 градусов и взял курс к далекому острову Ату.
В район бедствия БМРТ вывел американский самолет. Начался шторм, стемнело. С траулера на поиски летчиков спустили вельбот, который разыгравшийся океан швырял как игрушку. Лишь в два часа ночи поисковики наткнулись на первый плот, с которого сняли четверых авиаторов. Двинулись дальше по ночному бушующему морю и через три мили обнаружили второй плот, едва державшийся на поверхности из-за пробоины. Здесь, по пояс в ледяной воде, находились шестеро живых и трое замерзших членов экипажа. Всех подняли на борт, и «Мыс Сенявина» повернул на Петропавловск-Камчатский. Пока добирались, получили сразу две радиограммы от тогдашнего президента США Джимми Картера. Одна была адресована Леониду Брежнева, другая… Александру Арбузову. В той, что пришла лично капитану, кроме слов благодарности, оказалась и такая фраза: «…Операция была организована в лучших традициях российского флота».
Флот, что и говорить, показал истинно российский характер. А вот с традициями на родном берегу вышло иначе. Много позже Арбузов с некоторой горечью вспоминал о том, как встретили спасителей в Петропавловске-Камчатском: «Нас окружили пограничники и никого не подпускали. Американцев на автобусе увезли, а потом через Японию переправили в Америку. Нас вызвали в столицу. Сначала разбирались по поводу троих умерших на плоту, затем выговаривали, что первым не искали буй, выброшенный с самолета. Дескать, там была ценнейшая секретная информация. Ну, а когда все прояснилось, наградили медалями «За спасение утопающих». МИД, по каким-то своим соображениям, запретил встречаться с родителями спасенных, которые специально приехали на пресс-конференцию в Москву. Приходилось прикрываться болезнью – мол, нога болит или температура высокая. Вот такая у нас политика была…».
Спустя два года «Мыс Сенявина» волею случая зашел в американский порт Кодьяк. Об этом узнал оказавшийся поблизости капитан судна береговой охраны США, сына которого, в числе прочих авиаторов, и спас экипаж российского траулера. Он предложил Арбузову встретиться, но Александру Алексеевичу опять пришлось отказываться. «Не по-человечески как-то, конечно, но что делать? – вновь пожимает он плечами. - Такие уж времена были…».
И все же Арбузов узнал, что думают о нем и его экипаже не только президент США, но и простые американцы. Извилистым и долгим путем добралось до Сахалина письмо командующего 9-патрульной эскадрильи Р. Урбано. Этот документ - по всем меркам редчайший для любого российского отдела кадров - хранится сегодня в личной папке, оформленной «кадровиками» на руководителя отдела безопасности мореплавания компании «Пиленга» А. Арбузова. Командир уже упомянутых американских «золотых орлов» прислал сахалинскому рыбаку что-то вроде свидетельства о побратимстве. Во всяком случае, в письме под эмблемой американского министерства обороны написано буквально следующее: «…Ваш бескорыстный поступок является легендарным среди поколений персонала «Golden Eagle» патрульной эскадрильи № 9. С огромной радостью и гордостью служащие патрульной эскадрильи № 9 выражают признательность за Ваш решительный поступок, награждая Вас почетным членством в нашей семье «Golden Eagle»…
В СЕМЬЕ ЗОЛОТОГО ОРЛА
В конце октября 1978 года с аляскинской авиабазы Адак в очередной надзорный полет поднялся военный турбовинтовой самолет «Орион». Рейс выдался, в общем-то, обычный для девятой патрульной эскадрильи ВМС США, имевшей по традиции американских авиаторов еще и собственное имя – «Golden Eagle» (Золотой орел). Однако когда экипаж из 16 человек уже завершал задание в районе Алеутских островов, на самолете внезапно загорелся двигатель. Ситуация развивалась настолько стремительно, что командир понял: до берега не дотянуть, придется идти на аварийную посадку. При ударе о воду погибли три члена экипажа, а уже через 90 секунд пошел ко дну и самолет, утянув за собой один из аварийных плотов. Оставшиеся в живых едва уместились на двух надувных плотах, которые немилосердно швыряли океанские волны. Холод стоял такой, что трое из них вскоре замерзли насмерть. Остальным оставалось надеяться, пожалуй, лишь на чудо.
БМРТ «Мыс Сенявина» возвращался с уловом на Сахалин, когда Арбузову принесли радиограмму с берега, в которой сообщалось о крушении самолета. Надо отметить, что решение – идти или нет к месту трагедии, принимает только капитан. При этом он учитывает все: оснащено ли судно спасательными средствами, подготовлена ли команда к экстренным работам, каковы погодные условия и т.п. Именно поэтому сигнал «SOS» на море слышат многие, но на помощь приходят единицы. «Мыс Сенявина» развернулся на 180 градусов и взял курс к далекому острову Ату.
В район бедствия БМРТ вывел американский самолет. Начался шторм, стемнело. С траулера на поиски летчиков спустили вельбот, который разыгравшийся океан швырял как игрушку. Лишь в два часа ночи поисковики наткнулись на первый плот, с которого сняли четверых авиаторов. Двинулись дальше по ночному бушующему морю и через три мили обнаружили второй плот, едва державшийся на поверхности из-за пробоины. Здесь, по пояс в ледяной воде, находились шестеро живых и трое замерзших членов экипажа. Всех подняли на борт, и «Мыс Сенявина» повернул на Петропавловск-Камчатский. Пока добирались, получили сразу две радиограммы от тогдашнего президента США Джимми Картера. Одна была адресована Леониду Брежнева, другая… Александру Арбузову. В той, что пришла лично капитану, кроме слов благодарности, оказалась и такая фраза: «…Операция была организована в лучших традициях российского флота».
Флот, что и говорить, показал истинно российский характер. А вот с традициями на родном берегу вышло иначе. Много позже Арбузов с некоторой горечью вспоминал о том, как встретили спасителей в Петропавловске-Камчатском: «Нас окружили пограничники и никого не подпускали. Американцев на автобусе увезли, а потом через Японию переправили в Америку. Нас вызвали в столицу. Сначала разбирались по поводу троих умерших на плоту, затем выговаривали, что первым не искали буй, выброшенный с самолета. Дескать, там была ценнейшая секретная информация. Ну, а когда все прояснилось, наградили медалями «За спасение утопающих». МИД, по каким-то своим соображениям, запретил встречаться с родителями спасенных, которые специально приехали на пресс-конференцию в Москву. Приходилось прикрываться болезнью – мол, нога болит или температура высокая. Вот такая у нас политика была…».
Спустя два года «Мыс Сенявина» волею случая зашел в американский порт Кодьяк. Об этом узнал оказавшийся поблизости капитан судна береговой охраны США, сына которого, в числе прочих авиаторов, и спас экипаж российского траулера. Он предложил Арбузову встретиться, но Александру Алексеевичу опять пришлось отказываться. «Не по-человечески как-то, конечно, но что делать? – вновь пожимает он плечами. - Такие уж времена были…».
И все же Арбузов узнал, что думают о нем и его экипаже не только президент США, но и простые американцы. Извилистым и долгим путем добралось до Сахалина письмо командующего 9-патрульной эскадрильи Р. Урбано. Этот документ - по всем меркам редчайший для любого российского отдела кадров - хранится сегодня в личной папке, оформленной «кадровиками» на руководителя отдела безопасности мореплавания компании «Пиленга» А. Арбузова. Командир уже упомянутых американских «золотых орлов» прислал сахалинскому рыбаку что-то вроде свидетельства о побратимстве. Во всяком случае, в письме под эмблемой американского министерства обороны написано буквально следующее: «…Ваш бескорыстный поступок является легендарным среди поколений персонала «Golden Eagle» патрульной эскадрильи № 9. С огромной радостью и гордостью служащие патрульной эскадрильи № 9 выражают признательность за Ваш решительный поступок, награждая Вас почетным членством в нашей семье «Golden Eagle»…
Биографию подготовил: