Лет тридцать-сорок назад её имя не сходило с газетных полос. Чаще всего фамилию Анны Петровны Дюдюкиной называли вместе с двумя другими Марии Сергеевны Громовой и Александры Никитичны Монаховой. Эти женщины из подмосковного совхоза "Коммунарка" стали известными на всю страну, все три Герои Социалистического Труда. А сделала их знаменитыми простая работа обычная, каждодневная, крестьянская. Но сумели они возвести свой труд до высот подвига. Жизнь пролетела незаметно, и о том счастливом времени Анна Петровна часто вспоминает. Уже одна. Её воспоминания похожи на повесть о типичной судьбе русской женщины, она помнит всё до мелочей год за годом.

– Анна Петровна, а что вам запомнилось в нынешнем году?

– Слава Богу, моя жизнь течёт размеренно и спокойно. Выросли дети и внуки, все работают, успешны в жизни. Сама я чувствую их постоянное внимание и живу в достатке. Правда, время от времени приходится ложиться в больницу, с этим ничего не поделаешь – возраст. Но бывает, когда привычный покой нарушает радостное событие, и тогда получаешь новый заряд энергии, чувствуешь себя молодой. Вот и недавно, в середине ноября, приезжают ко мне домой женщины-специалисты с молочного комплекса "Коммунарка-2000", где я когда-то работала. Поедем, говорят, с нами на праздник в город Московский, там отмечают День работников сельского хозяйства. Уговорили меня, помогли одеться, посадили в автобус. А когда приехали во Дворец культуры, там праздник уже в разгаре. Делегацию племзавода "Коммунарка", в составе которой была и я, встречали торжественно и с почётом. А потом началось настоящее веселье с поздравлениями, пожеланиями, добрыми словами. Я вновь почувствовала себя своей в коллективе, который по-прежнему пользуется заслуженным авторитетом, увидела много знакомых и друзей, испытала гордость за свой Ленинский район.Здесь я прожила более полувека.

– Где прошло ваше детство?

– Уж и не знаю, можно ли назвать это детством. Мне было семь лет, когда началась война. Отец ушёл на фронт, а мать осталась с пятью детьми - все девочки. Жили мы в Смоленской области, неподалеку от Заячьей Горы. Это место часто упоминалось в военных сводках, потому что здесь прошли жестокие бои с фашистами, когда те рвались к Москве. Помню холодную деревенскую избу, в которой почти не осталось окон. Мать собирала нас на печке и укрывала тряпьём от холода и грохота взрывов. Позже она нам рассказывала, что военная обстановка менялась чуть ли не каждый день. Деревня переходила из рук в руки – то к нашим, то к немцам.

Однажды, когда фашисты вновь пришли в деревню, была команда всем жителям собраться. Мать одела нас во что было и посадила на санки. Колонна испуганных людей в сопровождении вооруженных немцев двинулась в сторону Белоруссии. Был уже март, снег на дороге подтаял, и мать везла санки со своим драгоценным грузом по обочине. Шли молча, разговаривать было нельзя, но каждый предчувствовал близкий конец. Я была маленькая и многого не понимала. Потом мне рассказывали, что белорусские партизаны колонну у фашистов отбили. Наша семья попала в одну из деревень Могилевской области. И хоть эта деревня тоже была "под фашистом", здесь нам дали хату, а жители принесли картошки и хлеба, которого мы уже давно не видели.

Чтобы прокормить детей, мать побиралась по деревням и брала с собой меня и младшую сестру. Однажды шли по проезжей дороге и увидели рассыпанную крупу. Такой крупы раньше мы и не знали. Оказалось, это рис. Белый ручеек тянулся вдоль дороги, наверное, рис сыпался из разорванного мешка с немецкого обоза. Мы начали собирать крупу и радовались большой удаче. А когда вошли в деревню, нам велели подойти к комендатуре. Оттуда вышел немец с винтовкой и приказал следовать за ним. Привёл нас за околицу деревни. "У тебя ещё дети есть? – спросил он нашу маму. "Трое остались в деревне", – ответила она ни жива ни мертва. "У меня тоже пятеро в Германии", – сказал немец и поторопил: "Быстро уходите".

В Белоруссии я прожила несколько лет, а мама и сестры остались насовсем. Там и сейчас живут мои родственники. После войны пришлось мне побывать в родной деревне на Смоленщине. Целыми остались всего домов пять-шесть. Не вернулся с войны и наш отец Пётр Степанович, пропал без вести в 1942 году. В сельсовете мне выдали документы на всю семью. Вот таким было моё детство.

– И тогда вас судьба привела в "Коммунарку"?

– В деревне Николо-Хованское жила моя тётка – сестра отца – с двумя дочерьми. Я и приехала к ней совсем молодой девчонкой, устроилась на работу в начале пятидесятых. Здесь было Николо-Хованское отделение совхоза "Коммунарка". Пришлось поработать и в поле, но больше полюбилась ферма. Хотя тогда были такие фермы, что без слёз не вспомнишь. Низкие, тёмные, вросшие в землю, механизации – никакой. Доили коров вручную, в группе у меня была двадцать одна корова. Кормили и поили животных доярки тоже сами. Бывало, везешь полную телегу с силосом по грязи (асфальта не было), того и гляди надорвёшься. Но к животным привыкаешь, они понимают и чувствуют ласку. Стараешься, чтобы они были сытыми, ухоженными, и делаешь всё, забывая о трудностях.

Вышла замуж. Муж Николай был заботливый и работящий. У тракториста известно, какая тяжёлая работа, его в совхозе уважали за старательность и безотказность. Взял в совхозе земельный участок – и там управлялся сам: разработал землю, поставил сарайчик, сделал забор. Только недолго довелось мужу пожить.Во время ремонтных работ сильно ударился. Несколько месяцев болел, и не стало Николая.

Осталась я вдовой в тридцать с небольшим. Две дочки на руках. Как управлялась с ними – и сама не знаю. Тогда декретного отпуска всего месяц полагался, с двух месяцев детей брали в ясли. А дома – где свекровь поможет, где сама успеешь сделать. На ферму ходили доить три раза в день, утром надо было вставать в четыре часа. Крутилась, как белка.

– Но работали по старинке в "Коммунарке" недолго?

– Заметно меняться всё началось в совхозе с того момента, как директором стала Александра Никитична Монахова. Об этой женщине много написано, а я скажу так: большая умница. А ещё, несмотря на внешнюю серьёзность и даже суровость, была человеком чутким и очень внимательным. Ведь сколько людей работало в совхозе – около тысячи, – а она знала каждого. Но главное, конечно, умела делать своё дело. Рядовой совхоз она вывела в передовые и сделала известным на всю страну племзаводом, который не только обеспечивал племенным молодняком разные хозяйства, но производил много молока. Тогда и стали "Коммунарку" называть молочным гигантом.

Уже в шестидесятые годы началась большая работа по специализации и развитию животноводства – проводилась реконструкция ферм, улучшались племенные качества стада, создавалась система производства и хранения кормов. На фермах появилась механическая дойка. Я, правда, и тогда своих рук не жалела. После доильного аппарата додаивала коров вручную. Они отдавали молоко всё до последней капли, может, потому надои в моей группе всегда были высокими.

На ферме рядом со мной работала моя младшая сестра, Вера Пустовалова тоже была старательной дояркой. Появление на фермах новой техники, укрепление кормовой базы, улучшение качества поголовья – всё это сказалось на повышении продуктивности скота. В хозяйстве развернулось соревнование между доярками за наивысший надой от группы. Мы стали учиться мастерству не только друг у друга, но изучали опыт лучших мастеров района – доярок из колхоза имени Владимира Ильича, колхоза имени Горького, совхоза имени Ленина и других хозяйств. Вскоре таким соперничеством был охвачен весь Ленинский район. Стало интересно работать, каждый болел не только за свой личный результат, но и за авторитет родного хозяйства.

Но настоящий переворот в таком соревновании сделало появление доильного комбайна "Маяк". Он был разработан специалистами московского предприятия по заказу и при участии специалистов "Коммунарки", в том числе директора А.Н. Монаховой. Комбайн представлял собой 400-литровую ёмкость на колёсах с размещенными на ней четырьмя доильными аппаратами. Передвигая комбайн по проходу фермы, можно доить одновременно четырёх коров. Это позволяло резко увеличить группу животных, закреплённых за каждой дояркой, поднять производительность труда, снизить затраты на молоко. Но не только. Владея такой техникой, доярка становилась настоящим мастером машинного доения, росла её квалификация. Укрупняя группы животных, на фермах внедрили двухсменку, что позволяло женщинам иметь нормальный рабочий день и время заниматься семьей, детьми. Вскоре "Маяки" появились и в других хозяйствах района.

– Первой в "Коммунарке" его освоила Мария Сергеевна Громова?

– Мы работали на разных скотных дворах, и первые "Маяки" появились на той ферме, где доила Мария Сергеевна. Но всегда мы оставались подругами, несмотря на то, что каждая из нас добивалась в соревновании своего результата. Таких тружениц, как Громова, надо было поискать. Быстрая, ловкая в работе – в руках у неё всё так и горело. Настоящая русская крестьянка. Освоив "Маяк", она увеличивала свою группу коров с 30 голов до 50, потом до 70, потом – до 100. Самой первой она получила неслыханный до того валовой надой за год – 300 тонн молока. Потом он дошёл до 500, до 600. На базе фермы, где работала Мария Сергеевна, была создана областная школа передового опыта. К ней приезжали учиться доярки со всех районов. Но она работала как всегда старательно, без показухи. А для меня была просто Машей.

К звезде Героя Социалистического Труда М.С. Громовой (к тому времени такая награда была уже и у меня) прибавилось звание лауреата Государственной премии СССР и депутата Верховного Совета СССР. Почин Громовой развивался с каждым годом. Вскоре в "Коммунарке" создали специализированную ферму, где 150 коров доила я одна. В моей группе был высокоценный элитный скот на основе джерсейской породы, которая отличается не только высокой продуктивностью, но и жирномолочностью. За год от своей группы коров я получала более 640 тонн молока.

– Но на этом коммунарские рекорды не закончились?

– Когда был построен молочный комплекс "Коммунарка-2000", о нашем хозяйстве вновь заговорили. Это был первый в Подмосковье комплекс с высоким уровнем механизации и автоматизации. Инициатива такого строительства принадлежала, конечно, А.Н. Монаховой, которая тоже стала Героем Социалистического Труда. Довелось на нём поработать и нам с Марией Сергеевной. Все втроём мы часто бывали на различных торжественных мероприятиях, конференциях, заседаниях, и для каждой из нас ничего не было дороже авторитета "Коммунарки". Мы представляли своё родное хозяйство и гордились им.

А приезжая домой, привычно выходили на работу и делали своё дело. Мы с Марией Сергеевной на ферме, Александра Никитична – в директорской должности. Именно в годы её руководства племзавод "Коммунарка" был удостоен ордена Октябрьской Революции, назван хозяйством вневыставочного показа ВДНХ. В совхозе велось широкое жилищное и производственное строительство. Коммунарцы получали благоустроенные квартиры, для них создавались хорошие условия на работе.

Я всё чаще убеждалась, как неравнодушна А.Н. Монахова к людям, как старается им помочь. Помню, дали мне путёвку в Чехословакию, а у меня старшая дочь со дня на день должна родить. Хотела я отказаться. Александра Никитична пришла ко мне домой и говорит: "Не волнуйся за дочь, Анюта (она всегда так меня называла). Всё сделаем как положено". И правда, пока я была в поездке, мою дочь отвезли в роддом и привезли с новорожденным домой. А в Чехословакии мне ещё и коляску для внука подарили.

– Анна Петровна, с тех пор в "Коммунарке" многое изменилось. Как вы к этому относитесь?

А.П. Дюдюкина сегодня– Время не остановишь, и перемен не избежать. Сейчас везде только и разговору, что о Москве – наши земли включают в столичную территорию. Хозяйство уже сокращает поголовье. Вот заехали недавно на молочный комплекс "Коммунарка-2000", а там стоят пустые силосные траншеи: с осени корма не закладывали. Это значит, и скота скоро там не будет.

Но не думаю, что мы работали и старались напрасно. Годы, десятилетия "Коммунарка" увеличивала производство продукции, кормила людей. За это время вырастали наши дети и внуки, сменялись поколения, и каждого человека коснулась трудовая слава "Коммунарки".

Жаль только: не научились мы быть благодарными тем, кто, прославив "Коммунарку", уходит от нас навсегда. Тихо и незаметно ушла Александра Никитична Монахова, похороненная на Николо-Хованском кладбище. Ни в посёлке, ни в районе долго не знали о том, что умерла Мария Сергеевна Громова, её могила на другом кладбище. Мы с моей сестрой Верой Пустоваловой ходили на эти могилы. А теперь и сестры нет…

Но память возвращается. Не так давно, в октябре, состоялся вечер встречи ветеранов совхоза "Коммунарка". Я, к сожалению, не смогла прийти на эту встречу, но мне принесли оттуда подарок. Приятно, что на этом празднике вспомнили всю историю "Коммунарки", поздравляли и чествовали лучших её тружеников. Думаю, нашим детям и внукам не будет стыдно за наше поколение.

Автор: Дюдюкина А.П., Сорокина Е.

20.12.2011 (Опубликовано на сайте http://www.biblio-vidnoe.ru/)