Соляник Алексей Николаевич – капитан-директор китобойной флотилии «Слава» Министерства рыбной промышленности СССР, Одесская область Украинской ССР.

Родился 2 ноября 1912 года в селе Славянка Хасанского района Дальневосточного (ныне – Приморского) края в семье фельдфебеля артиллерии российской армии. Русский.

С 1926 года начал работать в рыболовном флоте на должностях юнги, матроса, а потом шкипера. В 1930 году сдал государственные экзамены, получил диплом судоводителя маломерных судов (до 20 тонн), и был назначен старшиной парусно-моторной шхуны "Усть-Камчатка", на которой проработал две летние навигации. Продолжая заочное обучение, в 1931 году получил диплом судоводителя до 200 тонн. Затем поступил на службу в Управление инженеров морских сил Дальневосточного края на должность капитана ледокольного буксира "Форт", на котором проработал 4 года. В 1935 году был переведен в Главвостокрыбпром на промысловые суда. В 1936 году сдал экзамен на штурмана малого плавания, а в 1937 году - на штурмана дальнего плавания.

В 1938-1944 годах – капитан-директор промышленных судов Тихоокеанского флота. В 1938 году назначен капитаном зверобойного судна «Налим», провел на нем две навигации в Охотском море, охотясь на моржей и котиков. В 1940 году стал капитаном дальнего плавания. В этом же году окончил курсы-сборы Тихоокеанского флота с присвоением воинского звания младшего лейтенанта.

В 1941-1942 годах – исполнял спецзадание Правительства СССР – являлся капитаном парохода «Ительмен», на котором совершал рейсы из Владивостока в Канаду, в США и обратно, привозя грузы для Красной Армии. В октябре 1942 года был назначен капитаном на плавзавод "Всеволод Сибирцев", который перегнал в США, порт Портленд, на капитальный ремонт. 25 ноября 1942 года сдал дублеру дела и обязанности капитана и в соответствии с решением Совнаркома СССР приступил к работе в аппарате Советской Правительственной закупочной комиссии (СПЗК). Работая в США, прослушал четыре курса в техникуме английского языка при СПЗК в Вашингтоне и сдал экзамены в марте 1945 года. В 1945 году из порта Филадельфия привез в Одессу боеприпасы на военном транспорте «Чиф Оссиола». В 1945-1946 годах – в звании подполковника работал в составе комиссии Совнаркома СССР в Германии и Польше для приемки трофейного флота и грузов по репарации и отправки их в Советский Союз.

В 1946 году в порту Ливерпуль принял командование китобазой «Слава» с 15 паровыми китобойцами. Флотилию привел в Гибралтар, где приняли на борт китобазы снабжение и известного полярного капитана В.И. Воронина, который стал капитан-директором, а Соляник его первым заместителем по промыслу и финансам. База и китобойные суда были на 50% укомплектованы норвежскими специалистами. В то время все без исключения китобойные флотилии мира, в том числе Англии, Голландии, Японии и др., были укомплектованы только членами норвежского профсоюза китобоев, включая и капитан-директора флотилии. Впервые профсоюз, с личного согласия короля Норвегии, сделал исключение для советской флотилии "Слава", согласившись, чтобы более половины личного состава флотилии были советские моряки. Этим они подчеркнули свою благодарность СССР за разгром фашистов в Европе и изгнание их из Норвегии. В первом рейсе было добыто 384 кита и выработано 5800 тонн жира. После первого рейса капитан В.И. Воронин был откомандирован в Севморпуть, и 4 октября 1947 года А.Н. Соляник назначен капитан-директором китобойной флотилии "Слава", несмотря на категорические возражения норвежского профсоюза.

В 1947-1959 годах - капитан-директор китобойной флотилии «Слава». В мае 1949 года вступил в члены ВКП(б)/КПСС. Его промысловый опыт, воля, настойчивость и работоспособность, умение точно поставить задачу перед коллективом позволили почти вдвое увеличить добычу китов и выпуск китового жира по сравнению с первым рейсом. Во втором рейсе добыто 824 кита и выработано 9600 тонн жира. Третий рейс проходил без иностранных специалистов, и было добыто более 1000 китов и выпущено 12000 тонн жира. Прибыль составила 40 миллионов рублей. В четвертом рейсе добыли 1500 китов и натопили 17000 тонн жира. Прибыль - 88 миллионов рублей. Необходимо отметить, что большинство иностранных флотилий брали на переработку только сало, а туши выбрасывали за борт.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 марта 1950 года за выдающиеся успехи в деле освоения китобойного промысла в Антарктике и достижения высоких показателей по бою китов в Антарктике и на Дальнем Востоке Солянику Алексею Николаевичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».

Начиная с 1950 года, ежегодно принимал участие в составе делегации СССР в работе Международного Комитета по регулированию китобойного промысла и являлся членом подкомитета по нарушениям Конвенции Международной китобойной комиссии (МКК). С 1947 года являлся членом Географического общества СССР и членом Всесоюзного общества по распространению политических и научных знаний. В 1950 году - член Совета Союза советских обществ дружбы с зарубежными странами. В 1958 году заочно окончил судоводительское отделение Одесского высшего инженерно-морского училища и защитил диплом инженера-судоводителя с отличием.

В 1959-1965 годах – капитан-директор антарктической китобойной флотилии (АКФ) «Советская Украина». С 1959 года являлся одновременно генеральным капитан-директором обеих флотилий и осуществлял координацию промысловой деятельности АКФ "Слава" и АКФ "Советская Украина" с одновременным исполнением обязанностей капитан-директора базы "Советская Украина".

В июне 1965 года газета «Комсомольская правда» опубликовала обвинительную статью писателя Аркадия Сахнина «В рейсе и после», в которой А.Н. Соляник обвинялся в кумовстве, коррупции и злоупотреблениях. Благодаря поддержке высшего руководства СССР, он только получил выговор по партийной линии и освобожден от занимаемой должности, но получил другое назначение.

Решением бюро Одесского обкома компартии Украины от 4 августа 1965 года "за допущенные проявления необъективности к отдельным морякам, неправильное, порой болезненное, реагирование на критику в свой адрес, а также непринятие должных мер по подготовке флотилии к 19-му промысловому рейсу - генеральному капитан-директору объединенной флотилии "Советская Украина" и "Слава" А.Н. Солянику был объявлен строгий выговор с занесением в учетную карточку, а 19 октября 1965 года Секретариат ЦК КПСС освободил его от должности генерального капитан-директора.

В октябре 1965 года Минрыбхозом СССР направлен в Севастопольское управление океанического рыболовства (УОР) капитан-директором большого морозильного рыболовного траулера (БМРТ) "Ван-Гог" для организации промысла ракообразных в Индийском и Атлантическом океанах. В 1966 году БМРТ "Ван-Гог" с экипажем был передан на баланс Керченского УОР. С 1972 года - капитан-директор научно-поискового судна «Чатыр-Даг» (Керчь). В 1978 году перенёс инфаркт. В 1979-1984 годах работал начальником кабинета военно-морской подготовки Черноморского производственного объединения рыбной промышленности (ЧПОРП) "Антарктика" (город Одесса).

Скончался 17 февраля 1984 года. Похоронен на Втором христианском кладбище Одессы.

Специальное звание - генеральный директор флота рыбной промышленности 3-го ранга (12.07.1950).

Награжден 3 орденами Ленина (09.03.1950, 25.10.1954, 12.12.1960), орденами Трудового Красного Знамени (22.11.1962), Красной Звезды (23.08.1943), медалями, в том числе "За трудовую доблесть" (11.12.1950).

Распоряжением Правительства Украины имя А.Н. Соляника в 2004 году присвоено Одесскому мореходному училищу рыбной промышленности.

При дополнении биографии в декабре 2012 года использованы материалы публикации на сайте "Рыба Камчатского края"

Из книги Л.М. Млечина «Железный Шурик» (Эксмо, Яуза; Москва; 2004 год)

«Комсомольская правда» в июне шестьдесят пятого года опубликовала невиданно резкую статью писателя Аркадия Сахнина «В рейсе и после», в которой расписала художества обласканного властью генерального капитан-директора Одесской китобойной флотилии Героя Социалистического Труда Алексея Соляника, чье имя гремело по всей стране. Он руководил флотилией из трех десятков судов китобойцев, тогда еще промысел китов не был запрещен. Соляник оказался и самодуром, и хамом, и занимался фантастическими по тем временам махинациями. Флотилия вела промысел в тропиках, в тяжелых условиях, моряки болели и умирали, их тела замораживали и доставляли в порт только после окончания промыслового рейса.

Главным редактором «Комсомольской правды» был известный журналист и поэт Юрий Петрович Воронов, он очень хорошо вел газету — смело и интересно. Первым замом главного был Борис Дмитриевич Панкин, еще один талантливый редактор и еще более смелый человек. Они вдвоем и решили опубликовать статью Сахнина.

Борис Панкин потом вспоминал, что они учитывали и настроения Шелепина, который по старой привычке опекал «Комсомольскую правду».

«Больше всего на свете, — писал Панкин, — Шелепин боялся идеологической ереси. Но считал, что питательной почвой для нее является реальное зло — бюрократизм, коррупция, своевластие партийных и советских вельмож. С этим он призывал бороться не на жизнь, а на смерть. Прущая наверх „днепропетровская мафия“ была для него олицетворением многих из этих зол. Все это делало Шелепина естественным нашим союзником».

Флотилия Соляника была приписана к Одессе, и руководство Украины возмутилось, потребовало наказать газету. Председатель Президиума Верховного Совета Украины Демьян Сергеевич Коротченко твердо сказал руководителям Одесского обкома:

— Статья лживая. В обиду мы Соляника не дадим. Из этого и исходите. Бюро обкома приняло решение:

«Целый ряд фактов в указанной статье изложен необъективно, а в отдельных случаях рассчитан на сентиментальную слезливость обывателя. Героический труд коллектива коммунистического труда освещен как рабский труд подневольных людей. Товарищ Соляник заслуживает суровой критики, но делать это такой ценой, как сделала газета, не нужно и вредно. Это привело к дезинформации общественного мнения как у нас в стране, так и за рубежом».

В Москве за Соляника вступился и самый влиятельный выходец с Украины член президиума ЦК Николай Викторович Подгорный. С его мнением вынужден был считаться и Брежнев.

Секретарь ЦК КПСС, отвечавший за идеологию, Михаил Андреевич Суслов поручил отделу пропаганды и Комитету партийного контроля разобраться и доложить.

Отдел пропаганды, которым руководил Александр Николаевич Яковлев, изучил всю ситуацию с флотилией, привлек прокуратуру и составил служебную записку: за исключением некоторых мелочей статья правильная.

КПК поддержал эти выводы. Первый заместитель председателя КПК Зиновий Сердюк, в прошлом секретарь компартии Украины, не очень любил новое киевское начальство, поэтому не горел желанием наказывать газету.

В Одессу отправился ответственный контролер КПК Самойло Алексеевич Вологжанин. Он, как и Шелепин, был убежденным партийцем и ненавидел таких «перерожденцев», как Соляник.

Самойло Вологжанин выяснил, что Соляник присваивал деньги, которые выделялись ему на закупку продовольствия для моряков. Зато щедро оделял подарками сильных мира сего в Одессе, Киеве и Москве. Так что покровителей у него оказалось предостаточно. Вологжанин представил соответствующую справку Сердюку.

Зиновий Тимофеевич прочитал и сказал:

— В таком виде информация не пойдет. Товарищ Подгорный выразил недовольство вашей работой. Недоволен и первый секретарь ЦК компартии Украины товарищ Шелест.

Но Вологжанин был человеком принципиальным и отказался переделывать справку. Его поддержал и помощник Сердюка Стефан Могилат, который спустя почти четыре десятилетия рассказал, как все это было. Сердюк подписал справку, и ему стало плохо. Его уложили на диван в комнате отдыха, дали валидол.

Через четыре месяца, в октябре шестьдесят пятого, вопрос обсуждался на секретариате ЦК. Председательствовал Суслов. Первому он дал слово Алексею Солянику.

Тот говорил, что статья в «Комсомолке» — это клевета, подрыв авторитета руководства, оскорбление коллектива… Требовал наказать газету и тех, кто ее поддерживает.

Вдруг открылась дверь, и появился Брежнев. Леонид Ильич никогда не приходил на заседания секретариата — это не его уровень. Он председательствует на Политбюро. Брежнев молча сел справа от Суслова. И стало ясно, что генеральный секретарь пришел поддержать Соляника. Известно было, что у Брежнева особо тесные отношения с украинским руководством. Все выступавшие осудили выступление газеты и поддержали Алексея Соляника. А относительно записки отдела пропаганды ЦК дипломатично говорили: отдел не разобрался, не глубоко вник. Обсуждение шло к тому, чтобы наказать газету и реабилитировать Соляника.

И тут слово взял Александр Шелепин, тогда еще секретарь ЦК и член Политбюро:

— У нас получилось очень интересное обсуждение. Но никто не затрагивал главного вопроса: а правильно в статье изложены факты или не правильно? Если неправильно, то давайте накажем и главного редактора «Комсомолки» и тех, кто подписал записку. А если факты правильные, то давайте спросим у товарища Соляника: в состоянии он руководить делом или нет? У него во флотилии самоубийство, незаконные бригады… Давайте решим главный вопрос.

В зале заседаний секретариата наступила гробовая тишина. Все растерялись, потому что Шелепин был еще в силе и его слово многое значило. Его возмущение не было наигранным. Александр Николаевич искренне ненавидел коррупцию и бюрократизм советского аппарата.

Тут, как ни в чем ни бывало, заговорил Суслов. Его выступление было шедевром аппаратного искусства:

— Вопрос ясен. Правильно товарищи здесь говорили, что товарищ Соляник не может возглавлять флотилию.

Но никто этого не говорил! Все, кроме Шелепина, наоборот, пытались его защитить!

— Здесь звучали предложения исключить товарища Соляника из партии, — продолжал Суслов, — но этого не надо делать. Опять таки никто этого не говорил!

— Вместе с тем мы не можем допустить, чтобы существовали незаконные бригады, — гневно говорил Суслов.

И карьера Соляника закончилась. Его сняли с должности, по партийной линии объявили ему строгий выговор с занесением в учетную карточку.

Потом выяснилось, что Соляник незаконно продавал изделия из китового уса в Новой Зеландии, Австралии, привозил из за границы дорогие ковры и дарил их членам политбюро компартии Украины. Московских начальников он тоже не обделил вниманием. Суслов и Шелепин обо всем этом уже знали. Брежнев понял это и не выступил в защиту Соляника, хотя пришел, чтобы его спасти. Промолчал.

Заседание закончилось. Все стали выходить. Брежнев подозвал к себе Яковлева и главного редактора «Комсомольской правды» Юрия Петровича Воронова. Мрачно сказал им:

— Критиковать критикуйте, но не подсвистывайте!

То есть он свое отношение все-таки высказал.

Зиновия Сердюка вызвал к себе Подгорный и велел писать заявление о выходе на пенсию. Причина? Близость к Хрущеву и «избиение кадров».

В «Комсомольской правде» исход секретариата ЦК восприняли как победу и отметили ее распитием горячительных напитков. Вероятно, поспешили.

Через несколько месяцев главному редактору «Комсомолки» Юрию Воронову предложили должность заместителя главного редактора «Правды». Это выглядело повышением, и Воронов не мог отказаться. Но в решении политбюро было написано другое: назначить ответственным секретарем — это было на ступеньку ниже и означало наказание за историю с Соляником. Вскоре Воронова сослали корреспондентом «Правды» в Берлин, и ему долго не разрешали вернуться в Москву».